Арест Стефана Бибикова, священника Успенской церкви села Большой Буялык. 1920 год

ОДЕССКИЙ МАРТИРОЛОГ: Отголоски Гражданской войны... Всё началось с доноса.
Часть 11

Дело № 86 (ф. Р-1174, оп.1), хранящееся в Государственном архиве Одесской области, рассказывает о судьбе священника Стефана Бибикова из села Большой Буялык, приговорённого в 1920 г. к 3 годам заключения в концентрационном лагере. Дальнейшая его судьба нам неизвестна…

Интересно это архивное дело и тем, что довольно подробно рассказывает о некоторых значимых событиях как в общественной, так и церковной жизни Одесского региона, имевших место во время и после Гражданской войны. И если бы не трагичность ситуации и времени происходящего, можно было бы подумать, что это – черновик очередного современного детективного рассказа.

В любом случае, этот пласт церковной истории на уровне краеведения, по нашему мнению, несмотря на открытый доступ к материалам, ещё долго останется неисследованным в полной мере.

Священник Стефан (Степан) Бибиков

21 августа 1920 года на основании предписания № 15 Управления уездного революционного комитета и председателя Тройки был арестован настоятель храма с. Большой Буялык (ныне с. Благоево Ивановского района Одесской области – авт.) священник Стефан Васильевич Бибиков.

   Основанием для ареста послужил донос одного из жителей села Большой Буялык, в котором последний показал, что «священник постоянно в прошлом году собирал кружки и вел агитацию против Советской власти, говоря, что Советская власть - есть власть грабителей». Подпись под доносом была поставлена иным человеком, по причине неграмотности доносчика.

27 августа в Революционный трибунал в с. Севериновка (именно в этом селе в 1983 г. снимали фильм «Зелёный фургон» – авт.) женой священника А. Бибиковой было подано заявление следующего содержания:

«Прилагая при сем удостоверение бывшего секретаря Горуезда военкома тов. Геллера, заверенное Начальником Мобилизационной части Губвоенкома, прошу обратить внимание на сие удостоверение, называющее, как искренно муж защищал с риском собственной жизни Советскую власть. Кроме того, прилагая показания тов. Цветкова, в котором видно, что жизнь спас также мой муж, а потому покорнейше прошу моего мужа из-под ареста освободить. При сем прилагаю и удостоверение партийного работника тов. Захарченко».

Действительно, прилагалось удостоверение от 26 августа 1920 года, подписанное бывшим секретарём 2-ой Мобилизационной комиссии А.Геллером, на то время секретарём Домового комитета, которым удостоверялось, что: «при восстании, происшедшем в с. Б. Буялык в августе месяце прошлого года, на наш отряд красноармейцев в 150 человек при 2 Приёмной Мобилизационной комиссии под председательством бывшего начальника Агитпросвета-Политуправления тов. (фамилия неразборчиво – авт.) (коммунист), в коей я, ниже подписавшийся Геллер, состоял секретарём, священник Бибиков со своей женой принимал самое активное участие – сперва в укрывательстве от повстанцев всех товарищей моих письмоводителей канцелярии и лично меня, затем подействовал на главарей восстания и озверевшей от натравливания темной массы крестьян всей силой своего авторитета и положения, уговорив их об отмене требовавшейся ими смертной казни над всеми оставшимся в живых членов комиссии, врачей и красноармейцев».[1]

   22 августа 1920 года зав. отдела Народного образования и отделом актов гражданского состояния тов. Цветков сделал следующее заявление, адресованное супруге свящ. С. Бибикова: 

«В виду ареста Вашего мужа священника С. Бибикова считаю своим долгом засвидетельствовать, кому следует ведать (все-таки, интересные времена были, кому-то следовало знать, а кому – и нет – авт.), что в последних числах июля месяца 1919 года во время повстанческого движения я, ниже подписавшийся, был арестован повстанцами и благодаря временному повстанческому совету и священнику С. Бибикову был отпущен повстанцами, предполагавшими расстрелять меня».

27 августа датируется и заявление члена Коммунистической партии тов. С.Захарченко(партийный билет № 152):

«Удостоверение. Дано настоящее гражданину Степану Бибикову в том, что работая с ним на поприще Кооперативной конторы, знаю его, граж. Бибикова, как безукоризненно благонадежного как по убеждению, так и по его делам».

Ходатайствуют об освобождении священника в своём удостоверении и прихожане различных храмов: «зная нашего прихода священника отца Стефана как человека доброго и отзывчивого на все наши духовные требы и нужды, являющегося на наш зов во всякое время, что он никогда против Советской власти нам ничего не говорил, а посему просим его от ареста освободить». Это удостоверение подписало 33 человека.

   В деле имеется Протокол № 30 с подписями 37 человек «общаго собрания граждан дер. 2 Андреевки Евгеньевской волости Тираспольского уезда» от 30 августа 1920 года, в точности повторяющее предыдущее удостоверение.

В Приговоре от 26 августа 1920 г. Лизинского Комитета незаможных селян, состоящего из60 домохозяев, священник Степан Бибиков характеризуется как «человек честный и благородный». И Комитет снова ходатайствует о его освобождении.

Не остались в стороне и прихожане храма села Большой Буялык. «Прошение об освобождении» Председателю революционного комитета подписало более чем 250 человек.

1 сентября 1920 г. священник Бибиков был допрошен. Дополнительно узнаем, что священнику Бибикову 43 года, семья состоит из 3 человек, имеет 1 лошадь и 1 корову.

Из протокола:

«В 1918, 1919 и 1920 годах я нигде не состоял, ни в каких организациях Добровольческой партии и других таковых подобных, так как я из семьи бедного дьячка и крепостной крестьянки, от которой остался сиротою 11 лет, состоял в партии социалистов-революционеров в 1904 и 1905, за что был арестован в с.Городок Острожского уезда Псковской губ.

Когда был Съезд духовенства в городе Одесса, то я изъявил следующее, что не могу и протестую против подобного обращения к духовенству и мирянам. На этом собрании присутствовал полковник Розанов. В это время высказанных моих слов против вынесенных таковых протестов мне заявил ректор семинарии, что, как будто, я ничего не говорил предложения, и продолжали вырабатывать текст воззвания, я заявил, что текст я не буду подписывать, так как не имею полномочия на то, духовенство постановило на первом съезде в политику не вмешиваться. Слова мои могут повторить инспектор семинарии Константин Спасский, миссионер Михаил Кальнев».

Примечательно, что сам протокол составлен Народным следователем района совершенно безграмотно, но словосочетание «Советская власть» пишется всегда с большой буквы и на протяжении всего дела не сокращалось в «соввласть», как видим это в других делах.

6 сентября был допрошен и сам доносчик. О нем нам становится известно, что ему 53 года, семья состоит из 12 душ, под судом и следствием не состоял, земли имеет 2 десятины, а также лошадей и 2 коров:

   «Я знаю хорошо священника Бибикова как контрреволюционера всегда сообщав и агитировал против Советской власти поступки я его знаю еще при временном правительстве когда другой священник Александр Бурилович был записался в нашу партию то он Бибиков собрал другую партию из кулаков и назвал их парафяны Успенской церкви и потом в прошлом году он агетирувал, но в команде не замечен» (орфография сохранена – авт).

В Обвинительном акте Народного следователя района от 9 сентября 1920 года сказано: «…священник Бибиков обвиняется в том что он в 1919 году состоял в повстанческих отрядах и благословил тёмную рать идти в наступление против Советских войск и сам находился при штабе повстанцев где содействовал таковым в содействиях и вёл Агитацию против Советской власти и даже говорил что такое Коммунисты и где они держат Апарит в руках движения» (орфография сохранена – авт.).

   Судебное заседание Выездной сессии Одесского Губревтрибунала по Одесскому уезду по делу священника Стефана Бибикова, обвиняемого в контрреволюции, состоялось 10 сентября 1920 года.

   Итак, протокол заседания, который в мельчайших подробностях описывает сам процесс происходящего…

«В 12 часов 20 минут Председатель открыл заседание.

На заседание явились свидетели Дмитрий Иванович Лунзов из с. Б.Буялык,

Зиновия Тимофеева Резниченко и Феодор Григорьевич Карман из с. Севериновка,

Шиман Бенецианович Клейнер, Арон Ицкович Гершкович и Лейба Ицкович Гершкович из с. Б.Буялык.

   Свидетели были предупреждены о строгой ответственности за ложные показания и удалены в особую комнату. Обвиняемый Бибиков отвода против судей не заявил, не признал себя виновным и показал следующее:

   «В ночь на 21 июня по ст.ст. в с. Б.Буялык раздалась стрельба, и живший в его квартире член Мобилизационной комиссии Чайковский сказал, что есть неопытные солдаты, которые стреляют для собственного успокоения, но за окном послышался крик: где наши заложники? Оказалось, что из Севериновки пришли люди выручать своих заложников, взятых за солдат в Буялыке. Заложников не было. Во двор к нему вбежал тов. Геллер и ещё два товарища, которые просили спасти их. Он впустил их в дом и запер. Затем к нему в дом стали стучать два повстанца, грозили сломать дверь, один из повстанцев направил дуло на него и приказал стать в сторону. Спросили, есть ли у него коммунисты? Он ответил, что есть мобилизованные солдаты, взяли Чайковского и увели. Скоро повстанцы опять пришли к нему и требовали коммунистов, говоря, что у него спрятались ещё двое, искали их по комнатам, искали оружие. Геллер в это время спрятался в кровати. Он сказал Геллеру, что как человек и священник он должен его спасти, переодел его в священнический кафтан и отвёл в погреб-ледник. Все спрятанные им товарищи остались живы. Было воскресенье, он ушёл служить в церковь, что делалось на площади, он не знает. После обедни накормил Геллера и ушёл ко второму священнику, где был до вечера. К нему явились двое посланных и заявили, что сход собрался и их, священников, требуют служить молебен. Он приглашал всех в церковь, но считаясь с моментом и настроением он пошёл в волость, где была приготовлена икона. Так как он не мог служить благодарственный молебен, а потому сказал народу, что все радовались революции, а теперь кровь льётся, довольно крови и приглашал помолиться о водворении любви и искоренении ненависти. На второй день его пригласили в Штаб, где он узнал, что есть 27 пленных.

   Он попросил разрешения, как священник, посетить пленных, на что и получил разрешение. Пошёл к пленным, успокаивал их, говорил, что не допустит мести и спросил, не нуждаются ли они в чём-либо. Говорил пленным, что повстанцы уже кричат, что не надо крови. Он потом вернулся в повстанческий совет и просил разрешения взять одного пленного на поруки. На третий день опять посетил пленных с разрешения штаба и сказал им, что взял бы всех на поруки, но что под караулом им безопаснее. Он взял на поруки доктора Скворцова. Затем он узнал, что в сарае около волости лежат раненые, было жарко и условия для них были очень неблагоприятные, о чём он заявил совету, и раненые были отправлены в Севериновку, и он с ними шёл до Севериновки, по дороге давал им пить и оказывал дела милосердия. Ночевал в Севериновке и вернулся в Буялык.

   На 4 день в Буялык пришёл отряд под командой Горева и арестовали учителя Цветкова. Бибикова спросили, что он может сказать о нем. Бибиков ответил, что Цветков человек не злой, его наказывать не надо и начальник отряда сказал, что только из уважения к нему, Бибикову, оставляет Цветкова под домашним арестом. На 4 день было видно, что между повстанцами порядка нет, приехал какой-то офицер Марков и стал распоряжаться как начальник, но потом позорно бежал. Когда появились советские войска, то он с другим священником ушли пешком к Куяльнику, так как когда действует оружие, то не разбирают, кто прав, а кто виноват. Зашли в Адамово, где были с 25 по 29 июля по ст.ст., а затем пришёл в Севериновку, так как пошли слухи, что его квартиру разграбили. Затем был в Севериновке, где видела его Резниченко, шившая ему белье.

   Ни в каких контрреволюционных организациях не участвовал, к доброармии относился отрицательно, о чем знает весь приход. Когда Григорьев гнал греков, то Буялык подвергся обстрелу. Это было в воскресение, и он в проповеди спросил, какие противоречия могут быть между братьями, что никто не просит с юга защищать нас от идущих с севера братьев, и предложил помолиться об исчезновении недоразумений. После этого был созван митинг, на котором выступил офицер Попинский, говоривший о преимуществах доброармии, но за ним не пошли. Второй раз Бибиков открыто выступил против доброармии в Одессе на Съезде в 1919году[2], на котором говорил речь полковник Рязанов, просивший верности и поддержки доброармии. Духовенство внесло предложение о выработке воззвания к народу в поддержку доброармии. Бибиков, не смотря на присутствие епископа, сказал, что решительно высказывается против этого. Ректор Дух. семинарии Бречкевич предложил съезду считать его слова как бы не бывшими. Он просил слова по личному вопросу и заявил, что ему зажимают рот и если и признать Доброармию, то с большими коррективами, и что духовенство на первом съезде постановило не вмешиваться в политику. После этого Бречкевич извинился перед ним и говорит, что он желал только, чтобы не было на Бибикова нападков.

Все-таки воззвание к народу разослано не было.

   Он не монархист, ещё при монархии, когда был студентом Юрьевского Университета, был членом общества (название неразборчиво – авт.) и вышел из партии, когда она решила террор против некоторых лиц, так как он был противником пролития чьей-либо крови. Он народоволец, видит спасение России не в прошлой силе, а в большевизме путём эволюции. Большевизм – это ручей, встречающий на своём пути препятствия, но когда устранятся внешние и внутренние препятствия, то видно будет, какие пункты большевизма жизнь примет, а какие нет. Он никогда не выражался против коммуны. Идея коммуны – святая и великая, и если ей вредят случайно присосавшиеся, то от этого святость её не уменьшается» (орфография и стилистика сохранены – авт.).

   Свидетель Луизов показал, что Бибиков в 1919 году собирал кружки кулаков, агитировал против Советской власти, раньше же якобы священник не был в Крестьянской партии, а «был в партии кулаков, которую назвал партией парафия Успенской церкви». По словам свидетеля, когда Советские войска подавили восстание, то Бибиков убежал, прятал бандитов, говорил речи против Советской власти. Луизов слышал сам, как Бибиков говорил, что те, которые убивают, понесут кару, когда придут добровольцы. Имел ли Бибиков сношения со штабом повстанцев, говорил ли, что довольно крови, Луизов не знает. Также Луизов присутствовал на молебне и слышал, что «Бибиков говорил против Советской власти».

Резниченко показала, что после восстания Бибиков был у священника в Севериновке до праздника Успения. Перед этим праздником из Кошева приезжали люди и приглашали Бибикова в Кошево.

   Карман показал, что Бибиков с 21 по 25 июля по ст. ст. два раза приезжал в Севериновку. Первый раз – с ранеными красноармейцами, переночевал и на следующий день уехал обратно. Другой раз пришёл в Севериновку 26 июля по ст. ст. со вторым священником. Жена Бибикова тоже приехала тогда в Севериновку и рассказывала, что все жители из Буялыка убежали. Бибиков говорил, что разгромили его квартиру, и поэтому он совершенно не хотел бы ехать домой. Но 14 августа по ст. ст. приехал церковный староста и пригласил его в Буялык к храмовому празднику, причём говорил, что все уничтоженное он опять наживет. Карман в проповедях Бибикова не слышал ничего плохого. Однажды жена Бибикова просила Кармана проводить её в Кошево, по дороге они встретили арестованных красноармейцев, двое из них поклонились жене Бибикова, которая сказала Карману, что эти красноармейцы жили в ее квартире.

   Клейнер Шиман показал, что он живёт от Бибикова в расстоянии одной версты. По его словам, Клейнера, во время восстания убили его отца за то, что он спрятал 3 красноармейцев – «повстанцы хотели убить и Крейнера, но Бибиков поставил, чтобы его освободили». Геллер рассказывал Клейнеру, что Бибиков спас его, спрятав сначала в кровати, а потом в леднике. Бибиков приходил к арестованным, среди которых был и Клейнер, и говорил, что он настаивал, чтобы никого не расстреливали. Как продолжает рассказывать Клейнер, Бибиков стоял около стены соседнего с волостью дома и настаивал, чтобы никого не убивали (Бибиков живёт в третьем доме от волости). Бибиков лично в присутствии Клейнера говорил людям, чтобы его не убивали. Что говорил Бибиков на молебне, Клейнер не знает, но слышал, что крестьяне настаивали, чтобы он служил молебен. Когда ушёл Бибиков из Буялыка, Клейнер не знает. Когда пришёл Шаров, и был ли Бибиков на собрании, он не знает. Был ли Бибиков в Штабе повстанцев, он не знает. Когда уехал Бибиков, кто смотрел за его квартирой, почему он уехал, кто разграбил Бибикова, Клейнер не знает.

   Гершкович Арон показал, что если бы не Бибиков, то повстанцы убили бы всех евреев. Гершковича били, но кто, он не помнит. Жена Гершковича убежала, и его не разграбили благодаря соседям Пеповым. Что делал Бибиков во время восстания, он не знает. Когда Гершковича задержали, то Бибиков стоял на площади среди повстанцев и не допускал убить людей, говоря, что не надо убивать мирных жителей. Бибиков спрятал 3 красноармейцев. На молебне и собрании Гершкович не был, и что говорил Бибиков, не знает.

Гершкович Лейба показал, что он портной, в восстании не участвовал, а сидел дома. Бибиков советовал евреям не выходить, так как могут убить. Молебен был около 4 часов в волости, когда все успокоилось, банды хотели убить его, но Бибиков сказал не убивать. Добровольцы хотели забрать его сына как коммуниста, но пошли. Бибикова на площади не видел. Когда стали наступать красные войска, то Бибиков уехал с повстанцами. Кто грабил Бибикова, не знает.

Были оглашены письменные показания свидетелей и документы.

   Бибиков показал, что с тов. Синяковым он познакомился в 1920 году, когда по службе был по делу о реквизиции моего дома для школы. Местный исполнитель приказал ему очистить дом, а Совет приказал обратное. Желая выяснить, кого надо слушать, он обратился к тов. Синякову, которой сказал, что надо слушать исполком, и он очистил квартиру. Раньше никогда Синякова не видел. Синяков спросил его, где он был, когда Синяков с отрядом красных наступал на Буялык, причём Синяков сказал, что если бы он не ушёл, то Синяков бы его повесил, и что Бибикову стыдно вести людей на убийство. Синяков сказал ему, чтобы он ехал домой и старался загладить прошлое.

Луизов показал, что сам слышал, как Бибиков до восстания и во время восстания говорил, что Советская власть – бандиты.

Обвиняемый Бибиков объяснил, что ночью с 3 до 5 часов он был занят спасением Геллера, отслужил обедню, покормил Геллера и пошёл через площадь ко второму священнику. Может быть, в это время и вылавливали коммунистов. Он проходил через площадь после приказа не расстреливать.

   После соответствующих допросов следователь объявил следствие законченным и предоставил последнее слово обвиняемому.

   В последнем слове Бибиков сказал, что он подавлен обвинением, которое обрушилось на него, как глыба. Предварительное следствие не давало такого обвинения. Он – священник, и вид крови ему противен, никогда в жизни никому не делал зла и не носит обид. Он – пролетарий, мать его – крепостная крестьянка, родственники – бедные хлеборобы, он 11 лет остался сиротою и образование получил на собственные средства. Он никогда никого не толкал на преступление и сам не совершал преступлений. Просит обратить внимание на сотни подписей народа, ходатайства партийных работников, просит не верить показаниям доносчика, просит обратить внимание, что ни одна жизнь благодаря ему была спасена, и вынести справедливый приговор, который он примет, как голос народа.

В 2 часа дня был оглашён приговор и порядок обжалования.

Председатель закрыл заседание».

***

   Согласно приговору, вынесенному 10 сентября 1920 года «именем Украинской Социалистической Советской Республики, Выездная сессия Одесского Губревтрибунала по Одесскому уезду в с. Севериновке в судебном заседании в составе Председателя Шендеровского, членов Матвеева и Генгарта, рассмотрев дело граж. с. Бол. Буялык Степана Васильевича Бибикова, 43 года, по обвинению в контрреволюции, и принимая во внимание, что обстоятельство дела установлено, что он несомненно имел тесную связь с повстанческим движением в июле 1919 года, на что указывает его присутствие на площади среди повстанцев в момент вылавливания остатков разгромленного отряда красноармейцев, его уход вместе с повстанцами при приближении советских отрядов, а также и то, что к нему добровольцы обращались за советом, кто из евреев – коммунист, что вообще он недоволен и определённо выражал своё недовольство Советской властью в проповедях, но с другой стороны, принимая во внимание, что им спасено несколько жизней в момент озверения толпы повстанцев, Ревтрибунал, руководствуясь пролетарской революционной совестью и социалистическим правосознанием, приговорил: граж. Бол. Буялыка Степана Васильевича Бибикова к трём годам концентрационного лагеря.

Архимандрит Евфросин (Билаш)